"Всё, что нас не убивает - в последствии очень сильно об этом жалеет." =)
1 часть
Продолжение:
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
Кухня была что-то с чем-то. Впрочем, Оз уже и не удивлялся – видимо, эти ребята не привыкли себе отказывать хоть в чем-то. Здесь тоже был крыше-балкон, на который выходили стеклянные стены. «Вот это расточительство» - с легкой ухмылкой думал Безариус. Его семья никогда не считалась бедной, однако они всегда жили довольно скромно – по сравнению с семьями других политиков, к примеру.
А тут – просто музей богатой жизни можно устраивать.
На втором этаже, пока шел до лестницы, он видел огромное джакузи и вторую гостиную с кинотеатром – в каком чертовом месте это была штаб-квартира серьезной организации, а? Или это бывшие преступники так компенсировали несчастное прошлое?
С кухни, которая располагалась рядом с прихожей, через которую Оз входил в квартиру, слышались негромкие мужские голоса. Он завернул за угол: Канда сидел за длинным белым столом персон эдак на пятнадцать («Выпендрежники!»), а прислонившись к холодильнику, стоял высокий черноволосый мужчина, лет эдак под двадцать пять, с привлекательным лицом.
Оз покачал головой – интересно, они сюда только красавчиков берут?
Впрочем, лицо это казалось ему отдаленно знакомым. Даже не отдаленно, а очень знакомым – чувство тяжелого, непроходящего дежавю накрыло его, пока он пару секунд смотрел на незнакомца. А потом перевел взгляд на замолчавшего Канду:
- Меня направили к вам. Сказали, что б не мешался под ногами.
Юу пренебрежительно дернул плечом, мол, делай что хочешь, и опустил взгляд на книгу, которую держал в руках. Да уж, разговорчивостью он не отличался.
Парень хмыкнул и поднял глаза на второго на кухне, очаровательно улыбнулся, и представился:
- Я тут новичок. Рад знакомству, Оз Беза… - и тут же подавился словами, вытаращив глаза. Напускная улыбка мгновенно слезла с его лица.
- … Оз? – тихо переспросил мужчина.
Гилберт. Гилберт Найтрей.
«Сон?» - Оз ударил себя сначала по одной щеке, потом по второй – почти влепил себе пощечину. «Я же сплю, вашу мать, сплю?!»
- Оз. – уже громче подтвердил Гил. Оз уставился на его лицо непонимающим, взволнованным взглядом: да, он прав, те же черты лица, те же вьющиеся волосы, желтые глаза, и даже быстро выступивший румянец, черт побери, тот же!
- Что ты тут делаешь?
- Что ты тут делаешь?
- Я… первый спросил. – стараясь, что бы голос не очень дрожал, отрезал Безариус, подступая к Найтрею на шаг. Гилберт наоборот, отступил, но ему путь к побегу был закрыт – он уперся спиной в холодильник. Позади Москва, идти некуда.
Канда уставился на них, и даже в его непроницаемом темном взгляде проблеснули искорки интереса, хотя он ничего не спросил.
- Гил. Что. Ты. Тут. Делаешь? – медленно повторил Оз, чувствуя, как нарастает… Что? Раздражение? Ярость? Обида? Как это назвать?
- Оз, давай поговорим не здесь. – оглянувшись на Канду, попросил Найтрей. Он выглядел неуверенно и почти жалко – что вызвало у Оза, а заодно и у Юу, приступ раздражения.
Гилберт был рядом всё время. Сколько Оз себя помнил, они всегда были соседями – и лучшими друзьями. Даже разница в три года ни чуть не смущала ни одного, ни второго.
Да, Найтрей был старше, но вот покровительственно всегда относился к нему Оз – Гилберт был неуверенным в себе, мягким и довольно нервным мальчиком, отчего всегда казался младше своего возраста. Да и с семьей у него были странные отношения – он был приемным сыном в семье Найтреев, и жил в доме, где все люди – четыре брата, сестра, мать и отец – обладали исключительно волевыми и сильными характерами.
Безариус до сих пор помнил, как шпынял Гилберта его младший брат, Озов ровесник, Эллиот. Картина, как девятилетний мальчишка бегает с граблями по двору за одиннадцатилетним старшим братом и угрожает закопать его возле собачьей будки, была вполне естественна для этой странной семейки Адамс.
- Будь увереннее в себе! – каждый раз втолковывал ему Оз. – Ты совсем дурачок, Гил.
- Я… я буду стараться. – обещал тот, и на следующий день повторялось всё тоже самое.
Они всегда были вместе – в школе, на улице, а когда стали старше – и в одной компании подростков их городка. Все знали, что если зовешь гулять Оза, то выйдет и Гил, а если Гила – то Оз. Девчонки этим страшно любили пользоваться.
А потом Гил переехал. Прямо в Озовский шестнадцатый день рождения.
Ни слова, ни строчки, ни телефона или адреса. Днем Оз не дождавшись, пока Гилберт зайдет за ним, сам перепрыгнул через забор, разделявший их участки, и постучал в их дверь. Ванесса, открывшая ему, удивилась: как же так, Гилберт не сказал тебе? Отца перевели в другой штат, и Гил отправился с ним. Они уехали сегодня с утра. Дать тебе номер телефона?
Естественно, по номеру никто не отвечал.
Ни слова. Ни строчки.
- Пойдем. – Гилберт, не давая Озу раскрыть рта и вставить какую-нибудь уничижающую реплику, схватил его за локоть и потащил за собой к выходу из квартиры. Безариус не сопротивлялся: не до того было, совсем не до того.
Он столько времени его не видел, столько времени надеялся, столько времени провел, уставившись взглядом в молчавший телефон – и тут, нате вам, господин Б., пожалуйста, получите, распишитесь.
Ни слова. Ни строчки.
За все семь лет.
Гилберт остановился на пролете лестничной клетки, отпустил Оза, и молча закурил. Безариус отстраненно заметил, что руки у него чуть тряслись, а на место румянцу пришла неестественная бледность.
- Ты вырос. – хрипло заметил Гилберт после нескольких затянутых минут молчания. Он не смотрел на него, уставившись куда-то в угол.
Да, хотелось сказать Озу, я вырос. И повзрослел. И отвык от тебя.
И на место глухому раздражению пришла яркая, сильная злоба, вместе с кровью ударившая в голову. Для Оза, который предпочитал улыбку любой другой эмоции, эта злость была в новинку.
И он со всей силы заехал Гилберту в солнечное сплетение. А потом еще раз, по лицу. И еще раз. И еще один.
Сначала Найтрей опешил, согнулся по полам, судорожно глотая воздух, а потом схватил уже бьющего куда попало Оза за руки. Он тоже вырос – был выше почти на две головы, а Безариус же вытянулся со всем ненамного с пятнадцати.
И он был сильнее. Намного сильнее.
Этот мудак. Этот гребанный мудак.
Ни слова. Ни строчки.
- Оз, - прохрипел Гилберт. – Оз, слушай..
- О, нет, - Безариус улыбнулся с каким-то остервенением, и заехал Найтрею со всей дури по коленям. – Это ты послушай. Ты такой отличный друг, Гилберт Найтрей, что у меня, твою мать, слов нет. Такой преданный и предусмотрительный. Не объяснив ничего, смотался на другое побережье, не брал трубку и не отвечал на сообщения. По приколу тебе это было, да? Конечно, так круто издеваться над Озом – вот уж веселье! – он повысил голос. – Не думал, что я окажусь здесь, да? Да ты вообще обо мне не думал. Бросил там, дома, одного – ну и плевать, пусть барахтается в одиночестве, правда, Гил?
Они остановились – Оз вцепился в лацканы гилбертовского пиджака, а тот держал его за запястья.
Взгляд зеленых глаз Оза – злой, безрассудный, и Гила – отчаянный и виноватый.
- Оз, я не хотел. Я правда не хотел. – разбитыми губами выдавил Найтрей.
- Ну да. Не хотел. Что тебе еще говорить? – огрызнулся Оз.
- Оз, поверь мне. Пожалуйста. Так было надо. – почти взмолился Гилберт. – Я бы сам никогда…
- Иди ты нахуй со своими оправданиями, Найтрей. – взорвался Оз. – Я же знаю, ты не только со мной – ни с Эллиотом, ни с Клодом, Эрнестом или Лео ты тоже, черт возьми, ни разу не виделся! Твой отец приезжал – а ты бросил свою семью и друзей! Меня ты бросил, ублюдок!
Гилберт ничего не ответил, просто почему-то крепче вцепился в его запястья. Встрепанный, с окровавленными губами, и с этим чертовым взглядом, который Оз помнил так хорошо.
- Прости. – еще раз повторил он.
Прости, твоё гребанное прости, оно что, может покрыть все эти семь лет? Оз встряхнул Гилберта с отчаянием не меньшим, чем во взгляде самого Гила. Конечно, не может, твою мать, ничего твоё «прости» не может!
- Почему? – прошипел Оз. – Почему, ты, чертов?!
- Так было нужно. Пожалуйста, поверь мне Оз, я бы никогда…
- Ты бы никогда? Ты бы никогда?! Да хватит с меня этих твоих «никогда», Найтрей!
Оз отшвырнул его к стене, и сам отшатнулся. Грудь ходила ходуном, костяшки болели и жглись, в голове было мутно и пусто, будто туман расстелился перед глазами. Сильные эмоции никогда не беспокоили Оза – и этот взрыв был сильным всплеском исключения. Всё, что Оз чувствовал, всегда будто фильтровалось, и он воспринимал происходящее не как действительность, а как просмотр фильма. Дрался ли он, влюблялся или злился – ничто никогда не стирало фальшивой улыбки с его лица.
А здесь и сейчас настолько мощной волной накрыло его, что вынырнуть было совсем не просто.
Оз прислонился спиной к холодной стене, пытаясь выровнять дыхание. Туман рассеивался.
Он прикрыл глаза рукой, сжимая переносицу.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
И наконец зритель снова возобладал над участником:
- Всё, ладно, всё в порядке.
Безариус убрал руку от лица. Он снова улыбался – широко и приятно, будто ничего и не произошло.
- Я же действительно не знаю твоих причин. – он пожал плечами. – Так что забудем. Раз уж мы снова встретились, давай сделаем вид, будто ничего не случилось.
Гилберт выпрямился и нахмурился, но Оз не дал ему и слова сказать:
- У тебя все губы в кровь. Пойдем, обработаем. – он было отвернулся, что бы подняться обратно в квартиру, но Гилберт оказался резвее и схватил его за рукав кофты:
- Давай позже всё обговорим? Хорошо? – сейчас, на остывшую голову, он был таким знакомым и одновременно таким изменившимся, что Оз на секунду опешил. Взволнованный, просящий, надеющийся взгляд – такой он помнил, отчетливо помнил. – Я понимаю, что нелепо спрашивать, всё ли в порядке, но…
- О чем ты? Всё хорошо. Правда.
Безариус улыбнулся фальшиво искренне.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
- Так Ворон с ним знаком?! – Сквало резко развернулся к Боссу, чуть не навернувшись на не вовремя подвернувшуюся подставку для ног. – Враааааай! Босс, ты последние мозги на этой должности потерял? Какого черта не предупредил?!
Занзас на возмущения подчиненного особо не отреагировал - до фонаря ему были подобные возмущения. Он кинул на него хмурый взгляд, и поднес ко рту стакан с виски.
- И хватит пить, черт тебя дери! – шипит Сквало, не успокаиваясь, и грохает перед ним папку на стол. – Какого рожна ты устраиваешь эти шоу?!
Занзас опрокидывает в себя содержимое. Жидкость обжигает горло, он вытирает рот тыльной стороной руки.
- Заткнись. – спокойно – пока еще – советует. – Шумишь, мусор.
Сквало прижимает руку ко лбу, вздыхает и выдает громкое «ВРАИИ!». Мимика у него непередаваемая, Занзасу нравится, Занзас широко ухмыляется.
- У тебя совершенно отсутствует рациональное мышление, ты знал? – бесится тот. – Кто тебя вообще догадался начальником здесь поставить? Снести бы голову нахер этому старикану!
- Я же сказал тебе заткнуться? – Занзас демонстративно покачивает в воздухе пустым стаканом.
Он не будет говорить о том, что всё в этой чертовой организации не случайно. Этот Супербиа, он сам всё прекрасно знает. Но отказывать себе в удовольствии поорать – не в его привычках.
- Пошел ты на хуй, Босс. – выдыхает свой последний запал Сквало, и обреченно машет рукой, прежде чем выйти из кабинета.
Занзас фыркает эдак пренебрежительно – и наливает себе очередную порцию виски.
- И хватит пить! – раздается из-за двери напоследок.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
- Мои дорогие мальчики! – вплывает в комнату Брейк, разя всех в радиусе трех метров своей улыбочкой.
В офисе скандалы, интриги, расследования, Брейк счастлив.
Брейка хочется убить.
Оз не представляет, как они сработаются.
- Вы говорите как старый педофил, сэр. – не менее мило улыбается он, сидя в кресле и наблюдая за стремительно развивающимися военными действиями оттуда. Гил забился в угол рядом с аквариумом, Канда оккупировал левую сторону дивана, и до прихода Зарксеса в гостиной стояла напряженная тишина.
- Именно поэтому советую не лезть на рожон, Оз. - Улыбка Брейка не уступает озовской – он, все-таки, не дилетант.
«Мелкий пройдоха», - думает Зарксес, с грацией балерины усаживаясь на кандовскую сторону дивана и не обращая внимания на убийственный взгляд последнего из-под челки. Привык. – А то мало ли, вылезет моя вторая… педофильская натура.
- Матерь божья, вы меня пугаете. Что думаете насчет химической кастрации?
- Я думаю, что тебе уже пора прикрыть твой очаровательный ротик и послушать, что скажут умные старшие.
- Умные? – похлопал ресницами Безариус. – Подожди, а где здесь…
- Заткнулись, куски идиотов. – недовольно рыкнул Сквало, с ноги открывая дверь и входя. Он был встрепан, зол и устал – а на дворе стояло солнце, и в три часа дня еще и не думало садиться. – Расшумелись.
Сквало хотелось назвать «командиром», как верно подметил тогда Брейк. Другого статуса ему было и не подобрать – только это слово приходило на ум, когда в глаза бросался его чеканный шаг и прямая, будто натянутая струна, спина.
- Вы уже две недели бездельничаете. Концерт окончен. – с этими словами он швырнул перед ними толстую папку уже в стандартно-белой обложке – видимо, здесь все материалы были в таких.
Брейк первый протянул руку и взял открыл файл. Сквало тем временем продолжал:
- Один новичок у нам уже есть, но этого боссу оказалось мало. Так что завтра Ворон, - «Ворон?» - удивился Оз странной, но почему-то знакомой кличке. – Брейк и Канда, отправляетесь в Неваду.
- А почему именно в Неваду? – скромно поинтересовался Безариус, думая, что уже началось его время задавать вопросы.
- И почему ты сказал, что боссу мало новичков? – почти одновременно с ним спросил Гилберт, но, поймав Озовский взгляд, почему-то осекся, и уставился в пол. Оз едва заметно закусил губу.
- Потому что, новобранец, строителям Лас-Вегаса было угодно построить его в Неваде. Хочешь узнать почему – вперед, иди читай учебник по истории, я сюда пришел не лекции читать. – скривился командир, перекидывая за плечо гриву белоснежных волос. «Интересно, ему удобно так ходить?» - отстраненно спросил сам себя Оз. – Это во-первых. А во-вторых, Ворон, - обратился он к Гилберту, чем вызвал озовское недоумение. – Потому что вы едете туда за еще одним новичком.
- Батюшки святы, - хмыкнул Брейк, из ниоткуда доставая конфету. – То за пять лет ни одного пополнения, то, нате вам: за пару дней уже двое.
- Если нам удастся поймать Сам-Знаешь-Кого, то будет, к твоей великой радости, клоун, трое за неделю. – отрезал Сквало с плохо скрытыми нотками злорадства.
Брейк тут же помрачнел.
«Сам-Знаешь-Кто? Ну да, я бы тоже расстроился, если бы у меня маячила перспективка работать с Волдемортом. – хмыкнул про себя Оз, а потом спохватился. – Ох черт, она же и маячит!»
Гил почему-то горестно вздохнул.
- А вам, как я погляжу, весело, командир, - зубами отрывая обертку, буркнул Зарксес.
- Не то слово. Ты прочитал материалы дела? За сколько управитесь?
- Прочитал я, прочитал. – утомленно вздохнул Брейк, вновь демонстративно поправляя прическу. – Я думаю, нам хватит пяти дней. Правда, если я сделал правильные выводы из прочитанного, нам может понадобится юный Оз. Заодно, - Брейк подарил «юному Озу» взгляд, полный насмешки. – заодно проверим его на вшивость.
- Да делай ты с ним что хочешь, Брейк. – с небрежной миной бросил Сквало Оза на растерзание. – Единственное, что нужно мне – это что бы юнец был здесь через пять дней. Иначе… Сам знаешь.
- Да-да, в курсе. Босс будет слегка недоволен.
- Очень слегка. – вновь вздохнул Гил.
Оз заерзал, думая, что ему не очень-то хотелось повстречаться лично с этим их… точнее, и его теперь тоже, боссом. Особенно в темной подворотне.
Зато теперь ему придется ехать в Лас-Вегас. Хотя почему придется? «Всегда мечтал там побывать!» - воспрял духом Безариус. Он, правда, понятия не имел, чем именно ему придется там заниматься, будучи на службе у этой вот кучки разбойников с большой дороги, но эта новость всё равно зажгла в нем огонь энтузиазма.
- Я поработаю с этим, - Брейк поднял одной рукой папку с делом. – У меня есть пара интересных мыслей по поводу этого молодого человека.
- Есть идеи по поводу плана? – поинтересовался Супербиа. – Поделишься, или будешь, как всегда, импровизировать?
- Импровизации у меня удаются лучше.
- Хватит врать. – буркнул Канда, стремительно поднимаясь. – Ты из дома не выйдешь без запасного плана. И всегда просчитываешь всё наперед до малейших деталей, клоун. – он коротко поклонился Сквало. – Я пошел. Буду завтра здесь к полудню.
Командир сухо кивнул, и только после этого Канда быстро пересек помещение, ни с кем не попрощавшись – сам Оз очнулся только тогда, когда за нелюдимым японцем хлопнула дверь.
- Я думаю, все мы можем быть, как Канда, здесь к двенадцати. Тогда же и обсудим дело. Как вам идея? – Брейк оглянулся на Оза и Гилберта. Найтрей устало махнул рукой, Оз согласился, хотя и недоумевал, что у них тут за свободный такой график. Впрочем, он был отнюдь не против: впечатлений на сегодня было много, и он бы не отказался уже и поужинать.
И тут Брейк, снова раздражая своим чертовым чтением чужих мыслей, кивнул на кухню:
- Если ты проголодался, Оззи, можешь поесть там. Наш холодильник всегда открыт для тебя. Ну, образно выражаясь.
Безариус еле сдержал порыв закатить глаза.
- Спасибо, сэр. – улыбнулся он, поднялся и прошел в сторону кухни. Краем глаза он увидел, что Гилберт поднялся за ним.
На душе что-то отозвалось приятными воспоминаниями: раньше, когда Оз куда-то выходил, Гилберт точно так же шел за ним, словно привязанный.
«Кончай об этом думать, Без. Всё в прошлом. Он же кинул тебя, забыл?» - раздраженно прервал сам себя Оз, растрепывая волосы рукой. Забыл, ха. Как такое забудешь-то.
- Как… как тебе у нас? – несмело поинтересовался Гилберт, не смея, видимо, подходить к Озу ближе, чем на метр. Это вызвало у того горькую улыбку – хорошо, что Безариус стоял лицом к холодильнику, неспеша перебирая продукты. Колбаса, сыр, еще один, йогурты… бескалорийные? Здесь кто-то следить за фигурой? Паштеты, яйца, соусы…
- Неплохо. – через какое-то время отозвался он, не поворачиваясь. – Жить можно.
- В нижнем отсеке есть пицца. С ветчиной, - зачем-то добавил Гил. Оз на секунду замер, раздумывая, а потом наклоняется, выдвигая нижний ящик, и роясь среди овощей. Внезапно рука – «Чья, инетресно? » - с иронией думает Оз – мягко касается его плеча, а голос Гила тихо говорит:
- Не здесь. - и отодвигает соседний ящик.
- Я бы и сам нашел. – дергает бровью Безариус.
Ему хочется злится, но почему-то не получается. Хочется спросить, какого черта Гилберт строит здесь из себя заботливого старшего братца, если он бросил его на семь лет? Хочется послать его к дьяволу, к ебеням, к чертовой бабушке, боже, да куда угодно – но не получается.
Пока размеренно пищит микроволновка, отсчитывая несколько минут, Оз и Гил стоят в неудобной тишине. Из соседнего помещения слышен негромкий разговор командира с Брейком, но он слишком отдален, что бы заполнять эту тишину.
- Ты… решил делать вид, будто ничего не случилось, Оз? – интересуется Найтрей, но смотрит в стену прямо перед собой – будто кафель ему куда более интересен, чем ответ Оза.
Безариус действительно думает перед ответом. Он мог бы сказать «да» - и соврать; он мог бы сказать «нет» - и тоже соврать.
- Я еще не решил. – честно отвечает он, сцепляя руки. – Это немного сложно, знаешь ли.
- Ты… злишься?
- О. Нет, конечно. Что ты. – мило улыбается он, поворачиваясь к Гилу, и смотря на него. – Мой лучший друг исчезает во Флориде, не оставляя о себе ни весточки, а появляется в Нью-Йорке, в организации сплошь состоящей из преступников. Нет, какое там злишься! – улыбка становится совсем сладкой. – Я просто в бешенстве.
И в этот момент Гил смотрит ему в глаза – и вздрагивает, и в его глазах это то самое знакомое выражение испуга, которое Оз столь часто видел в детстве.
- П-прости.
- Иди на хер, Найтрей. – продолжает улыбаться Оз. – Если ты думаешь, что я так легко тебя прощу.
В этот момент раздается писк микроволновки, и Оз, делая вид, что никакого разговора и не было, идет уплетать свой обед.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
Канда поднимается с влажной простыни, и нащупывает ногами свои ботинки. Рука обвивает его шею, губы целуют куда-то между лопаток – этому долбоебу нравятся такие нежности.
Канде нет.
- Отвали. – вздыхает он, скидывая руку Лави, но ничуть не удивляется, когда его обхватывают уже обе руки, а рыжие волосы лезут в лицо. – Тупая крольчатина, я же сказал – отвали. Мне пора.
Лави тянет его за собой – ему всегда мало одного раза, Канда знает это, но сейчас у него нету на это времени – и почти вновь опрокидывает навзничь, но Юу удерживается на локте.
Волосы распущены, немного спутаны, мягко блестят в свете дешевой изредка мигающей мотельной лампы. Лави целует их, прижимается к ним губами, но Канда выдергивает их из его ладони – он не любит, когда прикасаются к его волосам.
- Когда ты придешь в следующий раз? – мурлычет рыжий, и его зеленый глаз отдает желтым в этом неверном свете. – Юу?
- Хватит, - грубо отрезает азиат. – Хватит, твою мать, называть меня по имени. Сколько раз повторять?!
Лави наплевать на грубость. Лави нравится то, что Канда заводится с полоборота – и это относится не только к его раздражительности. Лави нравятся его волосы, его полупрозрачная кожа с паутинкой вен, его длинные темные ресницы и раскосые, как у кошки, глаза.
Только Лави молчит.
Потому что Канде не нравится, когда он начинает об этом говорить.
- Приду, когда у тебя будет, что предложить, кролик.
- М-м-м, какая меркантильность, мистер Канда. Или, мне лучше сказать, Канда-сан? – Лави, словно ластящаяся кошка, гладит лицо Канды кончиками пальцев, скользит вниз, по шее, груди, животу.
Юу сжимает зубы. Он раздражен, он спешит, ему не до этих телячьих нежностей со стороны информатора – поэтому он просто снова откидывает его руку, и начинает собираться.
Одежда всегда аккуратно сложена на стуле. Канда никогда не забывает об аккуратности.
- Я приеду где-то через пять дней. – говорит он, стоя перед зеркалом и поправляя рубашку. Лави откровенно им любуется, оставаясь на кровати:
- Вы со своей командой опять собираетесь путешествовать? Кто на этот раз? Террористы? Банда грабителей? Маньяки? Убийцы?
- Ты же продавец информации. – хмыкает Юу. – Это твоя работа – всё знать. А как узнаешь – звони, поговорим. – он, не прощаясь, подхватывает сумку и выходит из маленького, темного номера, оставляя Лави наедине с самим собой.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
Гилберт почти настаивает на том, что бы довести Оза до дома. У него машина… Оз раздражается, Оза начинает доставать вся эта нарочитая небрежность к дорогим вещам. У него машина – как в фильме про Джеймса Бонда, Оз недавно пересматривал, он точно помнит.
- Мерседес. – перехватывая его взгляд, простодушно поясняет Гил.
- Служебная? – в голосе Оза слышатся нотки брезгливости.
- Почему это? Моя. – Гилберт спешит открыть перед ним дверцу кабриолета, но Оз упрямо захлопывает её и перепрыгивает через верх.
Он проводит руками по коже салона и откидывает голову на подголовник, уставляясь глазами в вечернее нью-йоркское небо: алое, с желто-серыми разводами от заходящего за шпилями высоток солнца.
- Отец купил? - интересуется все-таки он, когда Гилберт выезжает со стоянки.
- М? Нет. Сам. Мы с отцом… Ну, мы с ним уже года четыре не виделись.
Оз поворачивает голову, всматриваясь в профиль Гила. «Черт, настоящим красавчиком ведь стал. – думает он, смотря, как темные волосы слегка развиваются он бьющего в лицо ветра. – Понятно, почему его приняли в это дурацкое Бюро. За красивые глазки, мать его».
Гил чувствует его взгляд, Гил нервничает и смущается, румянец тут же легко заливает его скулы – а Безариус уже и забыл, как легко он краснеет. Любой смущающей мелочи достаточно, что бы Гилберт стал красным, как помидор.
- Ч-что-то не так?
- Ты решил разорвать все связи с семьей, а? – уже без запала, с усталостью спрашивает Оз. – Гил, что ты творишь?
- Я пока не могу объяснить тебе причин, Оз. Правда, не могу. Это не моя тайна. Но как только всё немного образуется, я тебе всё расскажу. - Гилберт поворачивается к нему, и эти его гребанные медовые глаза смотрят с теплой уверенностью, на которую Оз всегда, всегда велся, как настоящий доверчивый идиот. – Я обещаю.
Безариус слегка толкает его в плечо, вздыхая:
- Ты много чего обещал, обманщик. – он немного помолчал. - Если бы Эллиот тебя сейчас увидел, от тебя бы…
- … мокрого места не осталось. – внезапно смеется Гилберт. – Знаю. Даже когда будет можно – я всё равно буду бояться ему звонить.
Озу кажется, что не было никаких семи лет. Озу кажется, что Гил никогда его не бросал – настолько этот смех близкий и родной. Озу кажется… Да много чего Озу кажется! Но он просто отбрасывает все ненужные мысли, позволяя себе смотреть на смеющегося Гила, и улыбаться самому.
Они вспоминают несколько смешных моментов из прошлого – как сбегали с уроков в школе, как Гилберта нарядили в костюм петуха, талисмана их школьной футбольной команды, и заставили петь гимн; как Оз забирался к нему в окно, как они портили вечеринки Ванессы, подменяя весь алкоголь пуншом (и как им потом влетало за это); как они с Лео однажды разыграли Эллиота, как потом убегали от его бейсбольной биты. Много смеялись, перебивали друг друга, взахлеб рассказывали то, что оба и так помнили – и это было для Оза таким… реальным. Снова. Как тогда, несколько часов назад, на лестнице, он снова ощущал себя частью происходящего, а не наблюдателем за картиной. Только на этот раз в нем перемешались совсем другие эмоции.
- Куда теперь? – спрашивает Гил, когда они выбираются за пределы Бронкса.
- На Брон-Ривер-Парквей, потом сворачивай к Гринвиллу. Там покажу. – Оз тянется, довольный, как наевшийся мышей кот, и неосознанно для себя улыбается. А потом внезапно говорит:
- Я скучал.
- Удивил, - хмыкает Гил, хотя его щеки снова слегка краснеют.
- Вообще-то, следующая твоя реплика должна была быть чем-то вроде: «О, да, я тоже скучал, Оз!» - возмущается парень, но продолжает улыбаться.
- Мда, действительно. Спутал сценарий. Давай сначала.
Гилберт смеется. Озу хочется…
Оз отворачивается, рассматривая пролетающие мимо пейзажи Нью-Джерси.
- Знаешь, Найтрей.
- Да, господин?
- Если ты еще раз попробуешь бросить меня одного без объяснения причин, я выслежу тебя и убью. Или заставлю Брейка тебя усыновить – не знаю, что страшнее. – Оз сглатывает. – Не смей. Никогда. Так. Больше. Делать. Понял, раб?
- А ты всё такой же тиран. – в голосе Гилберта звучат нотки… нежности? Оз не успевает их идентифицировать , когда внезапно его ладонь сжимает рука Найтрея – похоже, в два раза больше, чем его собственная. – Никогда больше, мой лорд.
Оз косится на свою руку, накрытую рукой Гилберта – его это несколько… нервирует. Почему-то он не смеет пошевелить и пальцем. Пальцы Гила длинные, крепкие и прохладные – и Оз почему-то вспоминает о том, что у семнадцателетнего Гилберта ладонь была меньше, чем у него самого.
- Ты аниме, что ли, насмотрелся? – бормочет Оз, отдергивая руку, и пряча её в карман толстовки. – Дурак.
Когда они останавливаются около ворот общежития, Гилберт говорит, что заедет за ним завтра с утра, что бы отвезти в штаб.
- Я могу и на автобусе. – скромничает Оз.
- Не нужно. Я подвезу. Дай мне свой номер мобильного.
- Какой шустрый. – притворно охает Оз, но подается вперед и сам набирает номер на гилбертовской нокиа. – И запиши: молодой господин. Понял?
- Да-да, еще бы. – Гил ерошит ему волосы, и Оз хочет сказать, что…
- Ты! Тупой кусок мяса! Вот ты где! – рявкают где-то позади, и оба вздрагивают. Оз оглядывается: Алиса стоит, скрестив руки на груди, и она зла, очень зла. – Идиот, ты бросил меня на весь день одну! Где ты был, мать твою?!
Оз вцепляется в сидение. Он уже предчувствует, что расправа будет медленна и жестока. Когда Алиса хотела, средневековая Инквизиция отдыхала в сторонке и нервно курила.
- У меня были м-м-м-м дела. Алисочка, солнце моё ясное, не сердись.
- Оз… Это кто? – хмурится Гилберт.
- Что это за водорослевая башка рядом с тобой, Оз, а?
- Как ты меня назвала, чокнутая девица?! – вспыхивает Гилберт с неожиданным раздражением – Оз даже удивится не успевает, когда это он стал так легко выходить из себя. – Катись отсюда!
- Сам катись, жалкий червяк! Оз, вылезай, пошли отсюда! – Алиса распахивает дверцу и хватает друга за шиворот, собираясь насильно утащить на себе, как мешок с картошкой. Но Гилберт оказывает быстрее и хватает Безариуса за локоть, притягивая к себе.
- Оз, что это за мелкая ошибка природы?
- Жить надоело, водоросль? Отпусти его! Немедленно!
- Ага, уже бегу, теряю тапки!
Растерянного Оза перетягивали туда-сюда, как будто в этом сезоне игра «Перетягивание Безариуса» резко стала очень популярной. Наконец он не выдержал, когда от его рубашкт – любимой рубашки! – Алиса чуть не оторвала все пуговицы.
- Стоп! Стоп! Остановились, я сказал!
Алиса и Гилберт замерли, буравя его раздраженным взглядом а-ля, молчи и не влезай.
- Гилберт, позвони мне завтра. Пока. – протарабанил Оз, вывернул свою руку из пальцев Найтрея, и вытолкал Алису из машины, таща её за собой в сторону общежития. – До завтра!
- По… Пока. – растерянно пробормотал тот в след.
- Кто это был? – прошипела Алиса, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.
- Это… Я же тебе рассказывал . – Оз вздохнул. – Мой друг детства, Гилберт.
- А, тот самый? Ублюдок, который оставил тебя в твой день рождения? – тут же загорелась Алиса, вскидывая кулак вверх. – А почему он еще не избит до полусмерти? Звони ему, пусть возвращается, я отделаю его так, что он остаток жизни проведет в инвалидной коляске! Давай!
Безариус положил ей руку на плечо:
- Не стоит. Так получилось, что мы теперь… коллеги. Я устроился на подработку. Завтра уезжаю в командировку.
Улыбка сошла с лица девушки.
- На сколько?
Алиса терпеть не могла оставаться одна. А из друзей в Академии неё был только Оз: они познакомились на вступительном экзамене по стрельбе, и с тех пор были как сиамские близнецы. Алиса была еще более тираничной, чем Оз (он при ней напоминал беспомощного котенка), легко впадающей в бешенство и скорой на расправу. Попадаться ей под горячую руку не любил никто – обычно это заканчивалось настоящей Бородинской битвой.
- Дней на пять. Моё… начальство отпросило меня у ректора. Это в некотором роде работа по специальности.
- Ты с дуба свалился?! На пять дней? А что в это время буду делать я?! – взвыла Алиса, топая ногами. «Иногда она напоминает капризного ребенка» - с улыбкой подумал Оз. Блэкрэббит была единственной, с кем он сблизился после исчезновения Гила, и привязанность к ней уступала только… привязанности к тому же Гилберту, наверное.
- Поучишься. Например, я слышал от профессора, что ты завалила Право. Снова. Когда уже возьмешься за учебу, а?
- Заткнись, никчёмный человечишка! Почему это моё великолепие должно учить эти дурацкие своды законов? Пусть они там сами следят за этим идиотизмом, я же буду делать то, что хочу!...
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
На следующий день в штабе собрались все вчерашние персонажи пьесы, плюс к ним соизволил спустится «лох-зам» Барма, который теперь восседал с гордым видом во главе огромного кухонного стола. Случайно заглянувшись под стол Оз обнаружил, что у него ботинки на каблуке. «Фрик. Все фрики» - с обычным мрачным настроением, которое приносило ему любое пробуждение до полудня, решил Оз. Даже Гилберт, который позволил ему доспать полчаса в машине, и тот сейчас был фриковат.
- И кому уготована кара стать членом вашего кружа по вышиванию на этот раз? – сонно поинтересовался Оз, уронив голову на руки. – И зачем нам ехать за ним аж в Лас-Вегас?
- А ты что, думаешь, что все преступники прямо рвутся в Нью-Йорк, в наши радужные объятия? – фыркнул Барма. – Вот что значит полное дилетантство. Что бы ты знал, мальчик, провинциальные просторы США – это рай для мошенников. Неправда ли, Брейк?
- Если не хочешь, что бы вот эта пепельница сейчас поздоровалась с твоим женственным личиком, заткни пасть. – любезно отозвался Зарксес, сидящий рядом с Гилом, и кивнувший на пепельницу, куда тот сбрасывал пепел.
«Он стал курить. – рассеянно подметил Безариус. – Вырос, типа? Взрослый стал? Бесит»
- Цель. – скупо напомнил Канда.
- Ах да. Итак, - откашлялся Барма, беря в руки разложенные на столе листы, и пуская по рукам чью-то фотографию. – Аллен Уолкер. Англичанин, семнадцать лет.
- Такой мелкий? – удивился Гил. – Даже несовершеннолетний!
- Возраст не помешал ему обыграть крупнейшие казино Барселоны, Марселя, Дубая и Мадрида, Ворон. – подал голос с кресла Сквало. Он был единственным, кто не сидел за столом, а закинув ногу на ногу, читал New-York Times.
- Талантливейший шулер. Мы пока что не знаем точно, где он учился, но я предполагаю, что он из ливерпульской школы – картежники такой закалки выходят только из самых его трущоб. Поверь мне, американцы не умеют так мухлевать. – важно заявил Руфус.
Брейк передал Озу фотографию: совсем юный мальчишка с выженными волосами, милым, чуть удивленным выражением лица и странной, полустершейся татуировкой на лице.
- А тебе бы только похвастаться превосходством твоей любимой Британии, да, Барма?
- Брейк, советую тебе…
- Заткнулись оба. – рыкнул командир, не отрываясь от чтения, - и Руфус, и Зарексес предпочли благоразумно промолчать – обменявшись перед этим весьма красноречивыми взглядами. – Продолжай, Барма.
Зам пустил по столу следующий лист.
- По слухам, в его учителях ходил Мариан Кросс – и все мы понимаем, что это значит.
Оз резко поднял голову: еще бы все понимали, что это значило! Даже он слышал эти – ненастоящие, скорее всего – имя и фамилию. Мариан Кросс, бывший член крупнейшей латиноамериканской наркокартели, несколько лет назад скрывшийся с четырьмя миллиардами долларов в неизвестном направлении. Его искали все: ФБР, ЦРУ, ООН, сицилийские семьи и американская мафия. Легендарный Мариан был нужен всем – правда, у этих самых «всех» были разные намерения насчет него. Впрочем, все они варьировались от «засадить пожизненно» до «окунуть лицом в кислоту».
- Если он и вправду ученик Кросса, - пробормотал Брейк, - то я понимаю, почему Босс хочет его получить. Это был бы бесценный кадр. Он связан с мафией?
- Нет. Одиночка, причем хаотичный: никакого плана, никаких далеко идущих перспектив. Только виртуозно обдирает казино, как липки.
- Как его туда вообще пускают? С такой-то внешностью?
- Маскировка. – пожал плечами Зам. – Вот фотография: грим, черный парик. Выглядит лет на пять старше своего возраста. Каждый раз маски, конечно, разные, так что вычислить его будет не так просто. Поступила информация, что этот ребенок собирается прибыть в Лас-Вегас завтра вечером.
- Но ведь в Лас-Вегасе десятки казино! – подал голос Безариус, откладывая фотографию. – Нам что, предстоит прочесать всех их? Иди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого? Так, что ли?
Барма подарил ему прохладный взгляд из-под ресниц, демонстративно перекинул волосы через плечо – чем вызвал тихий насмешливый смешок у Брейка – и только после этого соизволил объяснить:
- Не надо нас недооценивать, молодой человек. Этот Уолкер еще не знает какой отель выбрать, что бы остановиться, а я уже знаю номер его комнаты. И это – моя работа. Знать. Еще вопросы?
- Понял, понял, - поднял руки вверх Безариус. Ему не очень-то хотелось вступать в дебаты с этим…
- Напыщенным всезнайкой? – поинтересовался Брейк ему на ухо. – Да, он такой, наш лох-зам.
- Читать чужие мысли – плохой тон в обществе. – сладко улыбнулся ему Оз.
Это действительно раздражало. Гребанный те…
- Я не телепат, мой дорогой. – Зарксес развернул конфетку. – Я просто хорошо разбираюсь в людях.
- О, ну да. Конечно. – Безариус отвернулся от него, предпочитая слушать, что в какие там дали дальше пустился в своих объяснениях Руфус.
Руфус меж тем разъяснял всё так, будто знал этого Уолкера (Озу уже хотелось назвать его «бедняжкой») лучше чем себя. Впрочем, видимо, биографию-то его он уже точно выучил словно Библию. Во всяком случае, когда Озу в руки приземлилось «досье», то там был расписан последний год этого парня чуть ли не поминутно. «Интересно, - думал Безариус, одним глазком просматривая страницы. – А обо мне он столько же компромата собрал? Наверное, да… Наверн… - он замер. - Компромата. Ох ты ж, черт!»
Руфус Барма, определенно – страшный человек.
«Больше не буду ему хамить» - пообещал сам себе Оз. Иногда его называли идиотом, но вот кем-кем, а самоубийцей он точно не был.
- Уолкер приедет послезавтра, вечерним рейсом, и остановится в отеле Белладжио. Вы выедете сегодня, на машине. Приедете завтра утром, так что время подготовится у вас будет. Вы все знаете своё дело, -«Эээ?» - хотелось спросить Озу, - так что проблем быть не должно. Полицию не привлекать, с администрацией отеля не связываться. Всё должно пройти тихо-мирно, без шоу.
- Мы не будем сообщать Найн, что вербуем малолетку? – безразлично спросил Канда.
Ответил ему командир, который все так же не отрывал взгляда от газеты:
- Незачем ей этого знать.
- Точно? – засомневался Гилберт, вертя пальцах фотографию Уолкера. – А проблем потом не возникнет? Как с… - и он осекся, почему-то бросив короткий взгляд на Брейка. - … Как в прошлый раз?
- Если возникнут проблемы, это будет значить, что вы облажались. Я повторю: ей незачем знать о том, что этот парень есть в Списке. Не её это дело. А в прошлый раз… всё произошло из-за утечки информации. Сейчас другая ситуация.
- Как хотите, командир, как хотите. Но… этот шулер действительно нам настолько необходим?
Сквало наконец отбросил газету (та печально прошелестела на пол) и уставился на Гилберта, как на человека, который только что с размаху пнул Большой Андронный Коллайдер.
- Ворон, за ногу тебя, за эти года уже можно было и запомнить: если Босс сказал, что мы его вербуем, значит, мы его вербуем! А причины нам знать не полагается – необходим он нам, не необходим, да пусть Боссу хоть просто личико его понравилось – плевать!
Найтрей разумно промолчал: видимо, выволочку ему уже за это устраивали не в первый раз. И только тут Озу, как яблоко Ньютону, стукнула в голову мысль: а сколько Гил здесь вообще? Год? Два? И как он сюда попал? Точнее, что он такого совершил, что бы сюда попасть? «Гил же добрый, как щенок, - удивленно размышлял Безариус, вновь возвращаясь взглядом к лицу друга. – Обокрасть кого-то или убить? Он слишком прямодушен для этого. И добр. И честен. И справедлив. Боже, да у него совести больше, чем у всех здесь сидящих вместе взятых, как у монашки!»
Тем времен Брейку, которому всегда явно больше всех от этой жизни надо, не выдержал, и тихо с улыбкой прокомментировал:
- Ну ты-то уж точно знаешь причину. Вы же как женатая парочка: милые бранятся – только тешатся…
- Что ты там сказал? – прорычал Сквало, поднимаясь со своего места. Атмосфера явно начала электризоваться – Оз даже отвлекся от своих мыслей о Гиле – но Брейка это остановить не могло.
- Или ты так своеобразно ревнуешь, что он не сказал тебе, почему берет это смазливое личико? – он постучал пальцем по фотографии Уолкера. – Какая жалость! Не переживай, командир, у Босса, наверное, кризис среднего возраста – в этот период всегда тянет на молоденьких…
Рык стал ниже, гортаннее.
- Враааи! Иди сюда, клоунская морда, и я посмотрю, насколько успел постареть ты!
- Не волнуйся, я в самом расцвете сил!
В следующий момент, не успел Оз и моргнуть, ситуация на кухне резко изменилась:
Командира крепко держали Гилберт и Канда, а тот явно горел желанием проверить, что же у Брейка называется «расцветом сил». Брейк продолжал сидеть с поднятой ко рту чашкой и улыбаться в пространство, даже не дернувшись. Впрочем, не только он: Барма читал очередной документ, делая вид, что ему на происходящее плевать с Биг Бена – ну, или Эйфелевой Башни. Или Пизанской. В общем, смысл читался у него на лице. Но пока Оз раздумывал, как ему реагировать (или не реагировать вовсе), Барма всё же прокомментировал:
- Не обращай внимания. У них так практически каждый день. Хобби такое. Идиоты.
- Сам идиот!
- Молчал бы уж, лох-зам.
Брейк и Сквало в своей реакции были удивительно единодушны. Наконец Гилберт с Кандой медленно и осторожно отпустили командира, и тот, бросив на Зарксеса последний яростный взгляд, развернулся и ушел…
… Взмахнув волосами напоследок. Этот обычай уже действовал Озу на нервы. «Интересно, если я однажды ночью прокрадусь и остригу этих троих, меня сразу убьют или сначала освежуют?» - подумал он. И что-то ему подсказывало, что второй вариант будет единственно верным.
Зам откашлялся:
- Ну-с, если Брейк разобрался со своими личными страстями и страстишками, полагаю, мы можем продолжить?
- Ты – моя самая большая страсть, Барма. – нежной улыбнулся ему Брейк. – С тобой мне тоже разобраться?
- Ты же не хочешь делать это при всех? – приподнял брови Руфус. – В обратном случае, прости, быть страстью извращенца – не мой профиль. Итак, возвращаясь к нашему мальчишке…
- Зараза. – тихо буркнул Брейк, утыкаясь носом в чашку.
- … План действий разработаете сами, по ходу. С казино делайте что хотите, но что бы шуму не поднимать. А если господин Брейк опять ударится в рулетку – Канда, можешь отрубить ему пару пальцев.
Юу ухмыльнулся. Видимо, он не погнушается всерьез исполнить указания свыше.
- И, пожалуйста, не даже не думайте о том, что бы ограбить Белладжио. Вы не одиннадцать друзей Оушена, и за пять дней у вас всё равно ничего не выйдет.
Оз покачал головой. Самое интересное было в том, что Зам говорил вполне серьезно, с расчетом на то, что им действительно могло прийти в голову ограбить Белладжио. И без сомнений, что они смогли бы это сделать при желании.
Дурдом.
Куда он попал?
- Цезарь, Стратосферу и прочие крупные отели тоже не трогайте. Если у кого-нибудь очень уж сильно зачешутся руки – любое казино поменьше. Хотя я бы советовал вам все же сосредоточится на Уолкере. – Руфус провел пальцем по лицу мальчишки на фотографии. – Что-то мне подсказывает, что он не так прост.
- Человек, который раздел Макао не может быть «простым» по определению. – Гилберт помахал в воздухе листком. – И всё же, семнадцать лет… Ни образования, наверное, ни близких.
- Ох, наш Гилли просто образцовая мамочка семейства: переживает за несчастного ребенка. – фыркнул Брейк. – Тогда лох-зам – дядюшка, я – папочка, Босс и командир – бабушка и дедушка. А Оз, Канда и две других японских бестолочи – наши дети. Как мило!
- А чего это ты папочка, а? – Оз нехорошо улыбнулся. – Ты скорее подходишь на роль надоедливого соседа.
Тот надулся:
- Ох, ну и язва же ты, Оззи. Никакого уважения к старшим.
- Была же игра такая, - вспоминает Гилберт, пряча улыбку. – «Убить соседа», кажется, так называлась?
- Она называлась «Как достать соседа», Гилберт. – Зам поднялся, отодвигая стул. А когда встал, важно оглядел всех еще раз:
- И, мне кажется, дорогое семейство, что вам пора катится отсюда. То есть выезжать. Давайте, скатертью дорожка, а то работать мешаете.
Канда поднялся вслед за ним:
- Я заберу машину со стоянки. И, - его взгляд был очень убеждающим. Таким… Смертельно убеждающим. – Я поведу.
Спорить с ним никто не собирался.
Продолжение:
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
Кухня была что-то с чем-то. Впрочем, Оз уже и не удивлялся – видимо, эти ребята не привыкли себе отказывать хоть в чем-то. Здесь тоже был крыше-балкон, на который выходили стеклянные стены. «Вот это расточительство» - с легкой ухмылкой думал Безариус. Его семья никогда не считалась бедной, однако они всегда жили довольно скромно – по сравнению с семьями других политиков, к примеру.
А тут – просто музей богатой жизни можно устраивать.
На втором этаже, пока шел до лестницы, он видел огромное джакузи и вторую гостиную с кинотеатром – в каком чертовом месте это была штаб-квартира серьезной организации, а? Или это бывшие преступники так компенсировали несчастное прошлое?
С кухни, которая располагалась рядом с прихожей, через которую Оз входил в квартиру, слышались негромкие мужские голоса. Он завернул за угол: Канда сидел за длинным белым столом персон эдак на пятнадцать («Выпендрежники!»), а прислонившись к холодильнику, стоял высокий черноволосый мужчина, лет эдак под двадцать пять, с привлекательным лицом.
Оз покачал головой – интересно, они сюда только красавчиков берут?
Впрочем, лицо это казалось ему отдаленно знакомым. Даже не отдаленно, а очень знакомым – чувство тяжелого, непроходящего дежавю накрыло его, пока он пару секунд смотрел на незнакомца. А потом перевел взгляд на замолчавшего Канду:
- Меня направили к вам. Сказали, что б не мешался под ногами.
Юу пренебрежительно дернул плечом, мол, делай что хочешь, и опустил взгляд на книгу, которую держал в руках. Да уж, разговорчивостью он не отличался.
Парень хмыкнул и поднял глаза на второго на кухне, очаровательно улыбнулся, и представился:
- Я тут новичок. Рад знакомству, Оз Беза… - и тут же подавился словами, вытаращив глаза. Напускная улыбка мгновенно слезла с его лица.
- … Оз? – тихо переспросил мужчина.
Гилберт. Гилберт Найтрей.
«Сон?» - Оз ударил себя сначала по одной щеке, потом по второй – почти влепил себе пощечину. «Я же сплю, вашу мать, сплю?!»
- Оз. – уже громче подтвердил Гил. Оз уставился на его лицо непонимающим, взволнованным взглядом: да, он прав, те же черты лица, те же вьющиеся волосы, желтые глаза, и даже быстро выступивший румянец, черт побери, тот же!
- Что ты тут делаешь?
- Что ты тут делаешь?
- Я… первый спросил. – стараясь, что бы голос не очень дрожал, отрезал Безариус, подступая к Найтрею на шаг. Гилберт наоборот, отступил, но ему путь к побегу был закрыт – он уперся спиной в холодильник. Позади Москва, идти некуда.
Канда уставился на них, и даже в его непроницаемом темном взгляде проблеснули искорки интереса, хотя он ничего не спросил.
- Гил. Что. Ты. Тут. Делаешь? – медленно повторил Оз, чувствуя, как нарастает… Что? Раздражение? Ярость? Обида? Как это назвать?
- Оз, давай поговорим не здесь. – оглянувшись на Канду, попросил Найтрей. Он выглядел неуверенно и почти жалко – что вызвало у Оза, а заодно и у Юу, приступ раздражения.
Гилберт был рядом всё время. Сколько Оз себя помнил, они всегда были соседями – и лучшими друзьями. Даже разница в три года ни чуть не смущала ни одного, ни второго.
Да, Найтрей был старше, но вот покровительственно всегда относился к нему Оз – Гилберт был неуверенным в себе, мягким и довольно нервным мальчиком, отчего всегда казался младше своего возраста. Да и с семьей у него были странные отношения – он был приемным сыном в семье Найтреев, и жил в доме, где все люди – четыре брата, сестра, мать и отец – обладали исключительно волевыми и сильными характерами.
Безариус до сих пор помнил, как шпынял Гилберта его младший брат, Озов ровесник, Эллиот. Картина, как девятилетний мальчишка бегает с граблями по двору за одиннадцатилетним старшим братом и угрожает закопать его возле собачьей будки, была вполне естественна для этой странной семейки Адамс.
- Будь увереннее в себе! – каждый раз втолковывал ему Оз. – Ты совсем дурачок, Гил.
- Я… я буду стараться. – обещал тот, и на следующий день повторялось всё тоже самое.
Они всегда были вместе – в школе, на улице, а когда стали старше – и в одной компании подростков их городка. Все знали, что если зовешь гулять Оза, то выйдет и Гил, а если Гила – то Оз. Девчонки этим страшно любили пользоваться.
А потом Гил переехал. Прямо в Озовский шестнадцатый день рождения.
Ни слова, ни строчки, ни телефона или адреса. Днем Оз не дождавшись, пока Гилберт зайдет за ним, сам перепрыгнул через забор, разделявший их участки, и постучал в их дверь. Ванесса, открывшая ему, удивилась: как же так, Гилберт не сказал тебе? Отца перевели в другой штат, и Гил отправился с ним. Они уехали сегодня с утра. Дать тебе номер телефона?
Естественно, по номеру никто не отвечал.
Ни слова. Ни строчки.
- Пойдем. – Гилберт, не давая Озу раскрыть рта и вставить какую-нибудь уничижающую реплику, схватил его за локоть и потащил за собой к выходу из квартиры. Безариус не сопротивлялся: не до того было, совсем не до того.
Он столько времени его не видел, столько времени надеялся, столько времени провел, уставившись взглядом в молчавший телефон – и тут, нате вам, господин Б., пожалуйста, получите, распишитесь.
Ни слова. Ни строчки.
За все семь лет.
Гилберт остановился на пролете лестничной клетки, отпустил Оза, и молча закурил. Безариус отстраненно заметил, что руки у него чуть тряслись, а на место румянцу пришла неестественная бледность.
- Ты вырос. – хрипло заметил Гилберт после нескольких затянутых минут молчания. Он не смотрел на него, уставившись куда-то в угол.
Да, хотелось сказать Озу, я вырос. И повзрослел. И отвык от тебя.
И на место глухому раздражению пришла яркая, сильная злоба, вместе с кровью ударившая в голову. Для Оза, который предпочитал улыбку любой другой эмоции, эта злость была в новинку.
И он со всей силы заехал Гилберту в солнечное сплетение. А потом еще раз, по лицу. И еще раз. И еще один.
Сначала Найтрей опешил, согнулся по полам, судорожно глотая воздух, а потом схватил уже бьющего куда попало Оза за руки. Он тоже вырос – был выше почти на две головы, а Безариус же вытянулся со всем ненамного с пятнадцати.
И он был сильнее. Намного сильнее.
Этот мудак. Этот гребанный мудак.
Ни слова. Ни строчки.
- Оз, - прохрипел Гилберт. – Оз, слушай..
- О, нет, - Безариус улыбнулся с каким-то остервенением, и заехал Найтрею со всей дури по коленям. – Это ты послушай. Ты такой отличный друг, Гилберт Найтрей, что у меня, твою мать, слов нет. Такой преданный и предусмотрительный. Не объяснив ничего, смотался на другое побережье, не брал трубку и не отвечал на сообщения. По приколу тебе это было, да? Конечно, так круто издеваться над Озом – вот уж веселье! – он повысил голос. – Не думал, что я окажусь здесь, да? Да ты вообще обо мне не думал. Бросил там, дома, одного – ну и плевать, пусть барахтается в одиночестве, правда, Гил?
Они остановились – Оз вцепился в лацканы гилбертовского пиджака, а тот держал его за запястья.
Взгляд зеленых глаз Оза – злой, безрассудный, и Гила – отчаянный и виноватый.
- Оз, я не хотел. Я правда не хотел. – разбитыми губами выдавил Найтрей.
- Ну да. Не хотел. Что тебе еще говорить? – огрызнулся Оз.
- Оз, поверь мне. Пожалуйста. Так было надо. – почти взмолился Гилберт. – Я бы сам никогда…
- Иди ты нахуй со своими оправданиями, Найтрей. – взорвался Оз. – Я же знаю, ты не только со мной – ни с Эллиотом, ни с Клодом, Эрнестом или Лео ты тоже, черт возьми, ни разу не виделся! Твой отец приезжал – а ты бросил свою семью и друзей! Меня ты бросил, ублюдок!
Гилберт ничего не ответил, просто почему-то крепче вцепился в его запястья. Встрепанный, с окровавленными губами, и с этим чертовым взглядом, который Оз помнил так хорошо.
- Прости. – еще раз повторил он.
Прости, твоё гребанное прости, оно что, может покрыть все эти семь лет? Оз встряхнул Гилберта с отчаянием не меньшим, чем во взгляде самого Гила. Конечно, не может, твою мать, ничего твоё «прости» не может!
- Почему? – прошипел Оз. – Почему, ты, чертов?!
- Так было нужно. Пожалуйста, поверь мне Оз, я бы никогда…
- Ты бы никогда? Ты бы никогда?! Да хватит с меня этих твоих «никогда», Найтрей!
Оз отшвырнул его к стене, и сам отшатнулся. Грудь ходила ходуном, костяшки болели и жглись, в голове было мутно и пусто, будто туман расстелился перед глазами. Сильные эмоции никогда не беспокоили Оза – и этот взрыв был сильным всплеском исключения. Всё, что Оз чувствовал, всегда будто фильтровалось, и он воспринимал происходящее не как действительность, а как просмотр фильма. Дрался ли он, влюблялся или злился – ничто никогда не стирало фальшивой улыбки с его лица.
А здесь и сейчас настолько мощной волной накрыло его, что вынырнуть было совсем не просто.
Оз прислонился спиной к холодной стене, пытаясь выровнять дыхание. Туман рассеивался.
Он прикрыл глаза рукой, сжимая переносицу.
Вдох, выдох. Вдох, выдох.
И наконец зритель снова возобладал над участником:
- Всё, ладно, всё в порядке.
Безариус убрал руку от лица. Он снова улыбался – широко и приятно, будто ничего и не произошло.
- Я же действительно не знаю твоих причин. – он пожал плечами. – Так что забудем. Раз уж мы снова встретились, давай сделаем вид, будто ничего не случилось.
Гилберт выпрямился и нахмурился, но Оз не дал ему и слова сказать:
- У тебя все губы в кровь. Пойдем, обработаем. – он было отвернулся, что бы подняться обратно в квартиру, но Гилберт оказался резвее и схватил его за рукав кофты:
- Давай позже всё обговорим? Хорошо? – сейчас, на остывшую голову, он был таким знакомым и одновременно таким изменившимся, что Оз на секунду опешил. Взволнованный, просящий, надеющийся взгляд – такой он помнил, отчетливо помнил. – Я понимаю, что нелепо спрашивать, всё ли в порядке, но…
- О чем ты? Всё хорошо. Правда.
Безариус улыбнулся фальшиво искренне.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
- Так Ворон с ним знаком?! – Сквало резко развернулся к Боссу, чуть не навернувшись на не вовремя подвернувшуюся подставку для ног. – Враааааай! Босс, ты последние мозги на этой должности потерял? Какого черта не предупредил?!
Занзас на возмущения подчиненного особо не отреагировал - до фонаря ему были подобные возмущения. Он кинул на него хмурый взгляд, и поднес ко рту стакан с виски.
- И хватит пить, черт тебя дери! – шипит Сквало, не успокаиваясь, и грохает перед ним папку на стол. – Какого рожна ты устраиваешь эти шоу?!
Занзас опрокидывает в себя содержимое. Жидкость обжигает горло, он вытирает рот тыльной стороной руки.
- Заткнись. – спокойно – пока еще – советует. – Шумишь, мусор.
Сквало прижимает руку ко лбу, вздыхает и выдает громкое «ВРАИИ!». Мимика у него непередаваемая, Занзасу нравится, Занзас широко ухмыляется.
- У тебя совершенно отсутствует рациональное мышление, ты знал? – бесится тот. – Кто тебя вообще догадался начальником здесь поставить? Снести бы голову нахер этому старикану!
- Я же сказал тебе заткнуться? – Занзас демонстративно покачивает в воздухе пустым стаканом.
Он не будет говорить о том, что всё в этой чертовой организации не случайно. Этот Супербиа, он сам всё прекрасно знает. Но отказывать себе в удовольствии поорать – не в его привычках.
- Пошел ты на хуй, Босс. – выдыхает свой последний запал Сквало, и обреченно машет рукой, прежде чем выйти из кабинета.
Занзас фыркает эдак пренебрежительно – и наливает себе очередную порцию виски.
- И хватит пить! – раздается из-за двери напоследок.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
- Мои дорогие мальчики! – вплывает в комнату Брейк, разя всех в радиусе трех метров своей улыбочкой.
В офисе скандалы, интриги, расследования, Брейк счастлив.
Брейка хочется убить.
Оз не представляет, как они сработаются.
- Вы говорите как старый педофил, сэр. – не менее мило улыбается он, сидя в кресле и наблюдая за стремительно развивающимися военными действиями оттуда. Гил забился в угол рядом с аквариумом, Канда оккупировал левую сторону дивана, и до прихода Зарксеса в гостиной стояла напряженная тишина.
- Именно поэтому советую не лезть на рожон, Оз. - Улыбка Брейка не уступает озовской – он, все-таки, не дилетант.
«Мелкий пройдоха», - думает Зарксес, с грацией балерины усаживаясь на кандовскую сторону дивана и не обращая внимания на убийственный взгляд последнего из-под челки. Привык. – А то мало ли, вылезет моя вторая… педофильская натура.
- Матерь божья, вы меня пугаете. Что думаете насчет химической кастрации?
- Я думаю, что тебе уже пора прикрыть твой очаровательный ротик и послушать, что скажут умные старшие.
- Умные? – похлопал ресницами Безариус. – Подожди, а где здесь…
- Заткнулись, куски идиотов. – недовольно рыкнул Сквало, с ноги открывая дверь и входя. Он был встрепан, зол и устал – а на дворе стояло солнце, и в три часа дня еще и не думало садиться. – Расшумелись.
Сквало хотелось назвать «командиром», как верно подметил тогда Брейк. Другого статуса ему было и не подобрать – только это слово приходило на ум, когда в глаза бросался его чеканный шаг и прямая, будто натянутая струна, спина.
- Вы уже две недели бездельничаете. Концерт окончен. – с этими словами он швырнул перед ними толстую папку уже в стандартно-белой обложке – видимо, здесь все материалы были в таких.
Брейк первый протянул руку и взял открыл файл. Сквало тем временем продолжал:
- Один новичок у нам уже есть, но этого боссу оказалось мало. Так что завтра Ворон, - «Ворон?» - удивился Оз странной, но почему-то знакомой кличке. – Брейк и Канда, отправляетесь в Неваду.
- А почему именно в Неваду? – скромно поинтересовался Безариус, думая, что уже началось его время задавать вопросы.
- И почему ты сказал, что боссу мало новичков? – почти одновременно с ним спросил Гилберт, но, поймав Озовский взгляд, почему-то осекся, и уставился в пол. Оз едва заметно закусил губу.
- Потому что, новобранец, строителям Лас-Вегаса было угодно построить его в Неваде. Хочешь узнать почему – вперед, иди читай учебник по истории, я сюда пришел не лекции читать. – скривился командир, перекидывая за плечо гриву белоснежных волос. «Интересно, ему удобно так ходить?» - отстраненно спросил сам себя Оз. – Это во-первых. А во-вторых, Ворон, - обратился он к Гилберту, чем вызвал озовское недоумение. – Потому что вы едете туда за еще одним новичком.
- Батюшки святы, - хмыкнул Брейк, из ниоткуда доставая конфету. – То за пять лет ни одного пополнения, то, нате вам: за пару дней уже двое.
- Если нам удастся поймать Сам-Знаешь-Кого, то будет, к твоей великой радости, клоун, трое за неделю. – отрезал Сквало с плохо скрытыми нотками злорадства.
Брейк тут же помрачнел.
«Сам-Знаешь-Кто? Ну да, я бы тоже расстроился, если бы у меня маячила перспективка работать с Волдемортом. – хмыкнул про себя Оз, а потом спохватился. – Ох черт, она же и маячит!»
Гил почему-то горестно вздохнул.
- А вам, как я погляжу, весело, командир, - зубами отрывая обертку, буркнул Зарксес.
- Не то слово. Ты прочитал материалы дела? За сколько управитесь?
- Прочитал я, прочитал. – утомленно вздохнул Брейк, вновь демонстративно поправляя прическу. – Я думаю, нам хватит пяти дней. Правда, если я сделал правильные выводы из прочитанного, нам может понадобится юный Оз. Заодно, - Брейк подарил «юному Озу» взгляд, полный насмешки. – заодно проверим его на вшивость.
- Да делай ты с ним что хочешь, Брейк. – с небрежной миной бросил Сквало Оза на растерзание. – Единственное, что нужно мне – это что бы юнец был здесь через пять дней. Иначе… Сам знаешь.
- Да-да, в курсе. Босс будет слегка недоволен.
- Очень слегка. – вновь вздохнул Гил.
Оз заерзал, думая, что ему не очень-то хотелось повстречаться лично с этим их… точнее, и его теперь тоже, боссом. Особенно в темной подворотне.
Зато теперь ему придется ехать в Лас-Вегас. Хотя почему придется? «Всегда мечтал там побывать!» - воспрял духом Безариус. Он, правда, понятия не имел, чем именно ему придется там заниматься, будучи на службе у этой вот кучки разбойников с большой дороги, но эта новость всё равно зажгла в нем огонь энтузиазма.
- Я поработаю с этим, - Брейк поднял одной рукой папку с делом. – У меня есть пара интересных мыслей по поводу этого молодого человека.
- Есть идеи по поводу плана? – поинтересовался Супербиа. – Поделишься, или будешь, как всегда, импровизировать?
- Импровизации у меня удаются лучше.
- Хватит врать. – буркнул Канда, стремительно поднимаясь. – Ты из дома не выйдешь без запасного плана. И всегда просчитываешь всё наперед до малейших деталей, клоун. – он коротко поклонился Сквало. – Я пошел. Буду завтра здесь к полудню.
Командир сухо кивнул, и только после этого Канда быстро пересек помещение, ни с кем не попрощавшись – сам Оз очнулся только тогда, когда за нелюдимым японцем хлопнула дверь.
- Я думаю, все мы можем быть, как Канда, здесь к двенадцати. Тогда же и обсудим дело. Как вам идея? – Брейк оглянулся на Оза и Гилберта. Найтрей устало махнул рукой, Оз согласился, хотя и недоумевал, что у них тут за свободный такой график. Впрочем, он был отнюдь не против: впечатлений на сегодня было много, и он бы не отказался уже и поужинать.
И тут Брейк, снова раздражая своим чертовым чтением чужих мыслей, кивнул на кухню:
- Если ты проголодался, Оззи, можешь поесть там. Наш холодильник всегда открыт для тебя. Ну, образно выражаясь.
Безариус еле сдержал порыв закатить глаза.
- Спасибо, сэр. – улыбнулся он, поднялся и прошел в сторону кухни. Краем глаза он увидел, что Гилберт поднялся за ним.
На душе что-то отозвалось приятными воспоминаниями: раньше, когда Оз куда-то выходил, Гилберт точно так же шел за ним, словно привязанный.
«Кончай об этом думать, Без. Всё в прошлом. Он же кинул тебя, забыл?» - раздраженно прервал сам себя Оз, растрепывая волосы рукой. Забыл, ха. Как такое забудешь-то.
- Как… как тебе у нас? – несмело поинтересовался Гилберт, не смея, видимо, подходить к Озу ближе, чем на метр. Это вызвало у того горькую улыбку – хорошо, что Безариус стоял лицом к холодильнику, неспеша перебирая продукты. Колбаса, сыр, еще один, йогурты… бескалорийные? Здесь кто-то следить за фигурой? Паштеты, яйца, соусы…
- Неплохо. – через какое-то время отозвался он, не поворачиваясь. – Жить можно.
- В нижнем отсеке есть пицца. С ветчиной, - зачем-то добавил Гил. Оз на секунду замер, раздумывая, а потом наклоняется, выдвигая нижний ящик, и роясь среди овощей. Внезапно рука – «Чья, инетресно? » - с иронией думает Оз – мягко касается его плеча, а голос Гила тихо говорит:
- Не здесь. - и отодвигает соседний ящик.
- Я бы и сам нашел. – дергает бровью Безариус.
Ему хочется злится, но почему-то не получается. Хочется спросить, какого черта Гилберт строит здесь из себя заботливого старшего братца, если он бросил его на семь лет? Хочется послать его к дьяволу, к ебеням, к чертовой бабушке, боже, да куда угодно – но не получается.
Пока размеренно пищит микроволновка, отсчитывая несколько минут, Оз и Гил стоят в неудобной тишине. Из соседнего помещения слышен негромкий разговор командира с Брейком, но он слишком отдален, что бы заполнять эту тишину.
- Ты… решил делать вид, будто ничего не случилось, Оз? – интересуется Найтрей, но смотрит в стену прямо перед собой – будто кафель ему куда более интересен, чем ответ Оза.
Безариус действительно думает перед ответом. Он мог бы сказать «да» - и соврать; он мог бы сказать «нет» - и тоже соврать.
- Я еще не решил. – честно отвечает он, сцепляя руки. – Это немного сложно, знаешь ли.
- Ты… злишься?
- О. Нет, конечно. Что ты. – мило улыбается он, поворачиваясь к Гилу, и смотря на него. – Мой лучший друг исчезает во Флориде, не оставляя о себе ни весточки, а появляется в Нью-Йорке, в организации сплошь состоящей из преступников. Нет, какое там злишься! – улыбка становится совсем сладкой. – Я просто в бешенстве.
И в этот момент Гил смотрит ему в глаза – и вздрагивает, и в его глазах это то самое знакомое выражение испуга, которое Оз столь часто видел в детстве.
- П-прости.
- Иди на хер, Найтрей. – продолжает улыбаться Оз. – Если ты думаешь, что я так легко тебя прощу.
В этот момент раздается писк микроволновки, и Оз, делая вид, что никакого разговора и не было, идет уплетать свой обед.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
Канда поднимается с влажной простыни, и нащупывает ногами свои ботинки. Рука обвивает его шею, губы целуют куда-то между лопаток – этому долбоебу нравятся такие нежности.
Канде нет.
- Отвали. – вздыхает он, скидывая руку Лави, но ничуть не удивляется, когда его обхватывают уже обе руки, а рыжие волосы лезут в лицо. – Тупая крольчатина, я же сказал – отвали. Мне пора.
Лави тянет его за собой – ему всегда мало одного раза, Канда знает это, но сейчас у него нету на это времени – и почти вновь опрокидывает навзничь, но Юу удерживается на локте.
Волосы распущены, немного спутаны, мягко блестят в свете дешевой изредка мигающей мотельной лампы. Лави целует их, прижимается к ним губами, но Канда выдергивает их из его ладони – он не любит, когда прикасаются к его волосам.
- Когда ты придешь в следующий раз? – мурлычет рыжий, и его зеленый глаз отдает желтым в этом неверном свете. – Юу?
- Хватит, - грубо отрезает азиат. – Хватит, твою мать, называть меня по имени. Сколько раз повторять?!
Лави наплевать на грубость. Лави нравится то, что Канда заводится с полоборота – и это относится не только к его раздражительности. Лави нравятся его волосы, его полупрозрачная кожа с паутинкой вен, его длинные темные ресницы и раскосые, как у кошки, глаза.
Только Лави молчит.
Потому что Канде не нравится, когда он начинает об этом говорить.
- Приду, когда у тебя будет, что предложить, кролик.
- М-м-м, какая меркантильность, мистер Канда. Или, мне лучше сказать, Канда-сан? – Лави, словно ластящаяся кошка, гладит лицо Канды кончиками пальцев, скользит вниз, по шее, груди, животу.
Юу сжимает зубы. Он раздражен, он спешит, ему не до этих телячьих нежностей со стороны информатора – поэтому он просто снова откидывает его руку, и начинает собираться.
Одежда всегда аккуратно сложена на стуле. Канда никогда не забывает об аккуратности.
- Я приеду где-то через пять дней. – говорит он, стоя перед зеркалом и поправляя рубашку. Лави откровенно им любуется, оставаясь на кровати:
- Вы со своей командой опять собираетесь путешествовать? Кто на этот раз? Террористы? Банда грабителей? Маньяки? Убийцы?
- Ты же продавец информации. – хмыкает Юу. – Это твоя работа – всё знать. А как узнаешь – звони, поговорим. – он, не прощаясь, подхватывает сумку и выходит из маленького, темного номера, оставляя Лави наедине с самим собой.
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
Гилберт почти настаивает на том, что бы довести Оза до дома. У него машина… Оз раздражается, Оза начинает доставать вся эта нарочитая небрежность к дорогим вещам. У него машина – как в фильме про Джеймса Бонда, Оз недавно пересматривал, он точно помнит.
- Мерседес. – перехватывая его взгляд, простодушно поясняет Гил.
- Служебная? – в голосе Оза слышатся нотки брезгливости.
- Почему это? Моя. – Гилберт спешит открыть перед ним дверцу кабриолета, но Оз упрямо захлопывает её и перепрыгивает через верх.
Он проводит руками по коже салона и откидывает голову на подголовник, уставляясь глазами в вечернее нью-йоркское небо: алое, с желто-серыми разводами от заходящего за шпилями высоток солнца.
- Отец купил? - интересуется все-таки он, когда Гилберт выезжает со стоянки.
- М? Нет. Сам. Мы с отцом… Ну, мы с ним уже года четыре не виделись.
Оз поворачивает голову, всматриваясь в профиль Гила. «Черт, настоящим красавчиком ведь стал. – думает он, смотря, как темные волосы слегка развиваются он бьющего в лицо ветра. – Понятно, почему его приняли в это дурацкое Бюро. За красивые глазки, мать его».
Гил чувствует его взгляд, Гил нервничает и смущается, румянец тут же легко заливает его скулы – а Безариус уже и забыл, как легко он краснеет. Любой смущающей мелочи достаточно, что бы Гилберт стал красным, как помидор.
- Ч-что-то не так?
- Ты решил разорвать все связи с семьей, а? – уже без запала, с усталостью спрашивает Оз. – Гил, что ты творишь?
- Я пока не могу объяснить тебе причин, Оз. Правда, не могу. Это не моя тайна. Но как только всё немного образуется, я тебе всё расскажу. - Гилберт поворачивается к нему, и эти его гребанные медовые глаза смотрят с теплой уверенностью, на которую Оз всегда, всегда велся, как настоящий доверчивый идиот. – Я обещаю.
Безариус слегка толкает его в плечо, вздыхая:
- Ты много чего обещал, обманщик. – он немного помолчал. - Если бы Эллиот тебя сейчас увидел, от тебя бы…
- … мокрого места не осталось. – внезапно смеется Гилберт. – Знаю. Даже когда будет можно – я всё равно буду бояться ему звонить.
Озу кажется, что не было никаких семи лет. Озу кажется, что Гил никогда его не бросал – настолько этот смех близкий и родной. Озу кажется… Да много чего Озу кажется! Но он просто отбрасывает все ненужные мысли, позволяя себе смотреть на смеющегося Гила, и улыбаться самому.
Они вспоминают несколько смешных моментов из прошлого – как сбегали с уроков в школе, как Гилберта нарядили в костюм петуха, талисмана их школьной футбольной команды, и заставили петь гимн; как Оз забирался к нему в окно, как они портили вечеринки Ванессы, подменяя весь алкоголь пуншом (и как им потом влетало за это); как они с Лео однажды разыграли Эллиота, как потом убегали от его бейсбольной биты. Много смеялись, перебивали друг друга, взахлеб рассказывали то, что оба и так помнили – и это было для Оза таким… реальным. Снова. Как тогда, несколько часов назад, на лестнице, он снова ощущал себя частью происходящего, а не наблюдателем за картиной. Только на этот раз в нем перемешались совсем другие эмоции.
- Куда теперь? – спрашивает Гил, когда они выбираются за пределы Бронкса.
- На Брон-Ривер-Парквей, потом сворачивай к Гринвиллу. Там покажу. – Оз тянется, довольный, как наевшийся мышей кот, и неосознанно для себя улыбается. А потом внезапно говорит:
- Я скучал.
- Удивил, - хмыкает Гил, хотя его щеки снова слегка краснеют.
- Вообще-то, следующая твоя реплика должна была быть чем-то вроде: «О, да, я тоже скучал, Оз!» - возмущается парень, но продолжает улыбаться.
- Мда, действительно. Спутал сценарий. Давай сначала.
Гилберт смеется. Озу хочется…
Оз отворачивается, рассматривая пролетающие мимо пейзажи Нью-Джерси.
- Знаешь, Найтрей.
- Да, господин?
- Если ты еще раз попробуешь бросить меня одного без объяснения причин, я выслежу тебя и убью. Или заставлю Брейка тебя усыновить – не знаю, что страшнее. – Оз сглатывает. – Не смей. Никогда. Так. Больше. Делать. Понял, раб?
- А ты всё такой же тиран. – в голосе Гилберта звучат нотки… нежности? Оз не успевает их идентифицировать , когда внезапно его ладонь сжимает рука Найтрея – похоже, в два раза больше, чем его собственная. – Никогда больше, мой лорд.
Оз косится на свою руку, накрытую рукой Гилберта – его это несколько… нервирует. Почему-то он не смеет пошевелить и пальцем. Пальцы Гила длинные, крепкие и прохладные – и Оз почему-то вспоминает о том, что у семнадцателетнего Гилберта ладонь была меньше, чем у него самого.
- Ты аниме, что ли, насмотрелся? – бормочет Оз, отдергивая руку, и пряча её в карман толстовки. – Дурак.
Когда они останавливаются около ворот общежития, Гилберт говорит, что заедет за ним завтра с утра, что бы отвезти в штаб.
- Я могу и на автобусе. – скромничает Оз.
- Не нужно. Я подвезу. Дай мне свой номер мобильного.
- Какой шустрый. – притворно охает Оз, но подается вперед и сам набирает номер на гилбертовской нокиа. – И запиши: молодой господин. Понял?
- Да-да, еще бы. – Гил ерошит ему волосы, и Оз хочет сказать, что…
- Ты! Тупой кусок мяса! Вот ты где! – рявкают где-то позади, и оба вздрагивают. Оз оглядывается: Алиса стоит, скрестив руки на груди, и она зла, очень зла. – Идиот, ты бросил меня на весь день одну! Где ты был, мать твою?!
Оз вцепляется в сидение. Он уже предчувствует, что расправа будет медленна и жестока. Когда Алиса хотела, средневековая Инквизиция отдыхала в сторонке и нервно курила.
- У меня были м-м-м-м дела. Алисочка, солнце моё ясное, не сердись.
- Оз… Это кто? – хмурится Гилберт.
- Что это за водорослевая башка рядом с тобой, Оз, а?
- Как ты меня назвала, чокнутая девица?! – вспыхивает Гилберт с неожиданным раздражением – Оз даже удивится не успевает, когда это он стал так легко выходить из себя. – Катись отсюда!
- Сам катись, жалкий червяк! Оз, вылезай, пошли отсюда! – Алиса распахивает дверцу и хватает друга за шиворот, собираясь насильно утащить на себе, как мешок с картошкой. Но Гилберт оказывает быстрее и хватает Безариуса за локоть, притягивая к себе.
- Оз, что это за мелкая ошибка природы?
- Жить надоело, водоросль? Отпусти его! Немедленно!
- Ага, уже бегу, теряю тапки!
Растерянного Оза перетягивали туда-сюда, как будто в этом сезоне игра «Перетягивание Безариуса» резко стала очень популярной. Наконец он не выдержал, когда от его рубашкт – любимой рубашки! – Алиса чуть не оторвала все пуговицы.
- Стоп! Стоп! Остановились, я сказал!
Алиса и Гилберт замерли, буравя его раздраженным взглядом а-ля, молчи и не влезай.
- Гилберт, позвони мне завтра. Пока. – протарабанил Оз, вывернул свою руку из пальцев Найтрея, и вытолкал Алису из машины, таща её за собой в сторону общежития. – До завтра!
- По… Пока. – растерянно пробормотал тот в след.
- Кто это был? – прошипела Алиса, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.
- Это… Я же тебе рассказывал . – Оз вздохнул. – Мой друг детства, Гилберт.
- А, тот самый? Ублюдок, который оставил тебя в твой день рождения? – тут же загорелась Алиса, вскидывая кулак вверх. – А почему он еще не избит до полусмерти? Звони ему, пусть возвращается, я отделаю его так, что он остаток жизни проведет в инвалидной коляске! Давай!
Безариус положил ей руку на плечо:
- Не стоит. Так получилось, что мы теперь… коллеги. Я устроился на подработку. Завтра уезжаю в командировку.
Улыбка сошла с лица девушки.
- На сколько?
Алиса терпеть не могла оставаться одна. А из друзей в Академии неё был только Оз: они познакомились на вступительном экзамене по стрельбе, и с тех пор были как сиамские близнецы. Алиса была еще более тираничной, чем Оз (он при ней напоминал беспомощного котенка), легко впадающей в бешенство и скорой на расправу. Попадаться ей под горячую руку не любил никто – обычно это заканчивалось настоящей Бородинской битвой.
- Дней на пять. Моё… начальство отпросило меня у ректора. Это в некотором роде работа по специальности.
- Ты с дуба свалился?! На пять дней? А что в это время буду делать я?! – взвыла Алиса, топая ногами. «Иногда она напоминает капризного ребенка» - с улыбкой подумал Оз. Блэкрэббит была единственной, с кем он сблизился после исчезновения Гила, и привязанность к ней уступала только… привязанности к тому же Гилберту, наверное.
- Поучишься. Например, я слышал от профессора, что ты завалила Право. Снова. Когда уже возьмешься за учебу, а?
- Заткнись, никчёмный человечишка! Почему это моё великолепие должно учить эти дурацкие своды законов? Пусть они там сами следят за этим идиотизмом, я же буду делать то, что хочу!...
♠♣♦♠♣♦♠♣♦
На следующий день в штабе собрались все вчерашние персонажи пьесы, плюс к ним соизволил спустится «лох-зам» Барма, который теперь восседал с гордым видом во главе огромного кухонного стола. Случайно заглянувшись под стол Оз обнаружил, что у него ботинки на каблуке. «Фрик. Все фрики» - с обычным мрачным настроением, которое приносило ему любое пробуждение до полудня, решил Оз. Даже Гилберт, который позволил ему доспать полчаса в машине, и тот сейчас был фриковат.
- И кому уготована кара стать членом вашего кружа по вышиванию на этот раз? – сонно поинтересовался Оз, уронив голову на руки. – И зачем нам ехать за ним аж в Лас-Вегас?
- А ты что, думаешь, что все преступники прямо рвутся в Нью-Йорк, в наши радужные объятия? – фыркнул Барма. – Вот что значит полное дилетантство. Что бы ты знал, мальчик, провинциальные просторы США – это рай для мошенников. Неправда ли, Брейк?
- Если не хочешь, что бы вот эта пепельница сейчас поздоровалась с твоим женственным личиком, заткни пасть. – любезно отозвался Зарксес, сидящий рядом с Гилом, и кивнувший на пепельницу, куда тот сбрасывал пепел.
«Он стал курить. – рассеянно подметил Безариус. – Вырос, типа? Взрослый стал? Бесит»
- Цель. – скупо напомнил Канда.
- Ах да. Итак, - откашлялся Барма, беря в руки разложенные на столе листы, и пуская по рукам чью-то фотографию. – Аллен Уолкер. Англичанин, семнадцать лет.
- Такой мелкий? – удивился Гил. – Даже несовершеннолетний!
- Возраст не помешал ему обыграть крупнейшие казино Барселоны, Марселя, Дубая и Мадрида, Ворон. – подал голос с кресла Сквало. Он был единственным, кто не сидел за столом, а закинув ногу на ногу, читал New-York Times.
- Талантливейший шулер. Мы пока что не знаем точно, где он учился, но я предполагаю, что он из ливерпульской школы – картежники такой закалки выходят только из самых его трущоб. Поверь мне, американцы не умеют так мухлевать. – важно заявил Руфус.
Брейк передал Озу фотографию: совсем юный мальчишка с выженными волосами, милым, чуть удивленным выражением лица и странной, полустершейся татуировкой на лице.
- А тебе бы только похвастаться превосходством твоей любимой Британии, да, Барма?
- Брейк, советую тебе…
- Заткнулись оба. – рыкнул командир, не отрываясь от чтения, - и Руфус, и Зарексес предпочли благоразумно промолчать – обменявшись перед этим весьма красноречивыми взглядами. – Продолжай, Барма.
Зам пустил по столу следующий лист.
- По слухам, в его учителях ходил Мариан Кросс – и все мы понимаем, что это значит.
Оз резко поднял голову: еще бы все понимали, что это значило! Даже он слышал эти – ненастоящие, скорее всего – имя и фамилию. Мариан Кросс, бывший член крупнейшей латиноамериканской наркокартели, несколько лет назад скрывшийся с четырьмя миллиардами долларов в неизвестном направлении. Его искали все: ФБР, ЦРУ, ООН, сицилийские семьи и американская мафия. Легендарный Мариан был нужен всем – правда, у этих самых «всех» были разные намерения насчет него. Впрочем, все они варьировались от «засадить пожизненно» до «окунуть лицом в кислоту».
- Если он и вправду ученик Кросса, - пробормотал Брейк, - то я понимаю, почему Босс хочет его получить. Это был бы бесценный кадр. Он связан с мафией?
- Нет. Одиночка, причем хаотичный: никакого плана, никаких далеко идущих перспектив. Только виртуозно обдирает казино, как липки.
- Как его туда вообще пускают? С такой-то внешностью?
- Маскировка. – пожал плечами Зам. – Вот фотография: грим, черный парик. Выглядит лет на пять старше своего возраста. Каждый раз маски, конечно, разные, так что вычислить его будет не так просто. Поступила информация, что этот ребенок собирается прибыть в Лас-Вегас завтра вечером.
- Но ведь в Лас-Вегасе десятки казино! – подал голос Безариус, откладывая фотографию. – Нам что, предстоит прочесать всех их? Иди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого? Так, что ли?
Барма подарил ему прохладный взгляд из-под ресниц, демонстративно перекинул волосы через плечо – чем вызвал тихий насмешливый смешок у Брейка – и только после этого соизволил объяснить:
- Не надо нас недооценивать, молодой человек. Этот Уолкер еще не знает какой отель выбрать, что бы остановиться, а я уже знаю номер его комнаты. И это – моя работа. Знать. Еще вопросы?
- Понял, понял, - поднял руки вверх Безариус. Ему не очень-то хотелось вступать в дебаты с этим…
- Напыщенным всезнайкой? – поинтересовался Брейк ему на ухо. – Да, он такой, наш лох-зам.
- Читать чужие мысли – плохой тон в обществе. – сладко улыбнулся ему Оз.
Это действительно раздражало. Гребанный те…
- Я не телепат, мой дорогой. – Зарксес развернул конфетку. – Я просто хорошо разбираюсь в людях.
- О, ну да. Конечно. – Безариус отвернулся от него, предпочитая слушать, что в какие там дали дальше пустился в своих объяснениях Руфус.
Руфус меж тем разъяснял всё так, будто знал этого Уолкера (Озу уже хотелось назвать его «бедняжкой») лучше чем себя. Впрочем, видимо, биографию-то его он уже точно выучил словно Библию. Во всяком случае, когда Озу в руки приземлилось «досье», то там был расписан последний год этого парня чуть ли не поминутно. «Интересно, - думал Безариус, одним глазком просматривая страницы. – А обо мне он столько же компромата собрал? Наверное, да… Наверн… - он замер. - Компромата. Ох ты ж, черт!»
Руфус Барма, определенно – страшный человек.
«Больше не буду ему хамить» - пообещал сам себе Оз. Иногда его называли идиотом, но вот кем-кем, а самоубийцей он точно не был.
- Уолкер приедет послезавтра, вечерним рейсом, и остановится в отеле Белладжио. Вы выедете сегодня, на машине. Приедете завтра утром, так что время подготовится у вас будет. Вы все знаете своё дело, -«Эээ?» - хотелось спросить Озу, - так что проблем быть не должно. Полицию не привлекать, с администрацией отеля не связываться. Всё должно пройти тихо-мирно, без шоу.
- Мы не будем сообщать Найн, что вербуем малолетку? – безразлично спросил Канда.
Ответил ему командир, который все так же не отрывал взгляда от газеты:
- Незачем ей этого знать.
- Точно? – засомневался Гилберт, вертя пальцах фотографию Уолкера. – А проблем потом не возникнет? Как с… - и он осекся, почему-то бросив короткий взгляд на Брейка. - … Как в прошлый раз?
- Если возникнут проблемы, это будет значить, что вы облажались. Я повторю: ей незачем знать о том, что этот парень есть в Списке. Не её это дело. А в прошлый раз… всё произошло из-за утечки информации. Сейчас другая ситуация.
- Как хотите, командир, как хотите. Но… этот шулер действительно нам настолько необходим?
Сквало наконец отбросил газету (та печально прошелестела на пол) и уставился на Гилберта, как на человека, который только что с размаху пнул Большой Андронный Коллайдер.
- Ворон, за ногу тебя, за эти года уже можно было и запомнить: если Босс сказал, что мы его вербуем, значит, мы его вербуем! А причины нам знать не полагается – необходим он нам, не необходим, да пусть Боссу хоть просто личико его понравилось – плевать!
Найтрей разумно промолчал: видимо, выволочку ему уже за это устраивали не в первый раз. И только тут Озу, как яблоко Ньютону, стукнула в голову мысль: а сколько Гил здесь вообще? Год? Два? И как он сюда попал? Точнее, что он такого совершил, что бы сюда попасть? «Гил же добрый, как щенок, - удивленно размышлял Безариус, вновь возвращаясь взглядом к лицу друга. – Обокрасть кого-то или убить? Он слишком прямодушен для этого. И добр. И честен. И справедлив. Боже, да у него совести больше, чем у всех здесь сидящих вместе взятых, как у монашки!»
Тем времен Брейку, которому всегда явно больше всех от этой жизни надо, не выдержал, и тихо с улыбкой прокомментировал:
- Ну ты-то уж точно знаешь причину. Вы же как женатая парочка: милые бранятся – только тешатся…
- Что ты там сказал? – прорычал Сквало, поднимаясь со своего места. Атмосфера явно начала электризоваться – Оз даже отвлекся от своих мыслей о Гиле – но Брейка это остановить не могло.
- Или ты так своеобразно ревнуешь, что он не сказал тебе, почему берет это смазливое личико? – он постучал пальцем по фотографии Уолкера. – Какая жалость! Не переживай, командир, у Босса, наверное, кризис среднего возраста – в этот период всегда тянет на молоденьких…
Рык стал ниже, гортаннее.
- Враааи! Иди сюда, клоунская морда, и я посмотрю, насколько успел постареть ты!
- Не волнуйся, я в самом расцвете сил!
В следующий момент, не успел Оз и моргнуть, ситуация на кухне резко изменилась:
Командира крепко держали Гилберт и Канда, а тот явно горел желанием проверить, что же у Брейка называется «расцветом сил». Брейк продолжал сидеть с поднятой ко рту чашкой и улыбаться в пространство, даже не дернувшись. Впрочем, не только он: Барма читал очередной документ, делая вид, что ему на происходящее плевать с Биг Бена – ну, или Эйфелевой Башни. Или Пизанской. В общем, смысл читался у него на лице. Но пока Оз раздумывал, как ему реагировать (или не реагировать вовсе), Барма всё же прокомментировал:
- Не обращай внимания. У них так практически каждый день. Хобби такое. Идиоты.
- Сам идиот!
- Молчал бы уж, лох-зам.
Брейк и Сквало в своей реакции были удивительно единодушны. Наконец Гилберт с Кандой медленно и осторожно отпустили командира, и тот, бросив на Зарксеса последний яростный взгляд, развернулся и ушел…
… Взмахнув волосами напоследок. Этот обычай уже действовал Озу на нервы. «Интересно, если я однажды ночью прокрадусь и остригу этих троих, меня сразу убьют или сначала освежуют?» - подумал он. И что-то ему подсказывало, что второй вариант будет единственно верным.
Зам откашлялся:
- Ну-с, если Брейк разобрался со своими личными страстями и страстишками, полагаю, мы можем продолжить?
- Ты – моя самая большая страсть, Барма. – нежной улыбнулся ему Брейк. – С тобой мне тоже разобраться?
- Ты же не хочешь делать это при всех? – приподнял брови Руфус. – В обратном случае, прости, быть страстью извращенца – не мой профиль. Итак, возвращаясь к нашему мальчишке…
- Зараза. – тихо буркнул Брейк, утыкаясь носом в чашку.
- … План действий разработаете сами, по ходу. С казино делайте что хотите, но что бы шуму не поднимать. А если господин Брейк опять ударится в рулетку – Канда, можешь отрубить ему пару пальцев.
Юу ухмыльнулся. Видимо, он не погнушается всерьез исполнить указания свыше.
- И, пожалуйста, не даже не думайте о том, что бы ограбить Белладжио. Вы не одиннадцать друзей Оушена, и за пять дней у вас всё равно ничего не выйдет.
Оз покачал головой. Самое интересное было в том, что Зам говорил вполне серьезно, с расчетом на то, что им действительно могло прийти в голову ограбить Белладжио. И без сомнений, что они смогли бы это сделать при желании.
Дурдом.
Куда он попал?
- Цезарь, Стратосферу и прочие крупные отели тоже не трогайте. Если у кого-нибудь очень уж сильно зачешутся руки – любое казино поменьше. Хотя я бы советовал вам все же сосредоточится на Уолкере. – Руфус провел пальцем по лицу мальчишки на фотографии. – Что-то мне подсказывает, что он не так прост.
- Человек, который раздел Макао не может быть «простым» по определению. – Гилберт помахал в воздухе листком. – И всё же, семнадцать лет… Ни образования, наверное, ни близких.
- Ох, наш Гилли просто образцовая мамочка семейства: переживает за несчастного ребенка. – фыркнул Брейк. – Тогда лох-зам – дядюшка, я – папочка, Босс и командир – бабушка и дедушка. А Оз, Канда и две других японских бестолочи – наши дети. Как мило!
- А чего это ты папочка, а? – Оз нехорошо улыбнулся. – Ты скорее подходишь на роль надоедливого соседа.
Тот надулся:
- Ох, ну и язва же ты, Оззи. Никакого уважения к старшим.
- Была же игра такая, - вспоминает Гилберт, пряча улыбку. – «Убить соседа», кажется, так называлась?
- Она называлась «Как достать соседа», Гилберт. – Зам поднялся, отодвигая стул. А когда встал, важно оглядел всех еще раз:
- И, мне кажется, дорогое семейство, что вам пора катится отсюда. То есть выезжать. Давайте, скатертью дорожка, а то работать мешаете.
Канда поднялся вслед за ним:
- Я заберу машину со стоянки. И, - его взгляд был очень убеждающим. Таким… Смертельно убеждающим. – Я поведу.
Спорить с ним никто не собирался.